В июне 2021 года годовая инфляция в России составила 6,5% – настолько выросли цены по сравнению с июнем 2020-го. Дорожает всё – и продукты, и товары первой необходимости, и стройматериалы. А рост цен – это чувствительный фактор для россиян, особенно во время пандемии. О том, почему дорожает даже российский товар, как бизнес несправедливо повышает цены и как на ситуацию должны реагировать власти, мы поговорили с Президентом Торгово-промышленной палаты России Сергеем Катыриным.
– За последний год тема роста цен на различные товары в России стала чрезвычайно обсуждаемой. Рост цен фиксируется во многих отраслях экономики. Это российская проблема или общемировая? Ощутили ли другие страны увеличение стоимости товаров и услуг?
– Тенденция эта общемировая. Эпидемия натворила много бед в экономике. Закрытие границ, локдауны, перерывы в работе, разрушенные связи, разорванные кооперационные цепочки, отложенный спрос, банкротства… Срочная бюджетная помощь бизнесу и населению – это тоже ведь огромные мировые расходы не на производство, а на потребление… Индекс продовольственных цен FAO (FFPI) растет уже год подряд, этого не было 10 лет… Словом, причин нынешнего роста цен в мире много. Другой вопрос, что они растут по-разному в разных странах, и далеко не всегда оправданно…
– По мнению экономистов, пандемия коронавируса стала катализатором процессов, происходивших в мировой экономике за последние годы. Многие тенденции (например, отказ от угля) формировались ещё с начала 2000-х годов и сейчас проходят острую фазу – поэтому особенно ярко видны. Согласны ли Вы с таким мнением?
– Частично согласен. Но считать это одной из основных причин роста цен… Нет, это не так.
– Сильно ли повлияли локдауны на рост цен в мире и в России?
– В разных странах было разное количество локдаунов, от этого зависело и их влияние на экономику и рост цен. В России, хочу отметить, это проявилось в меньшей степени, чем прогнозировалось. Но это порочная практика – искать одну-единственную или самую важную причину роста цен. Это комплексное воздействие разных факторов. Хотя, в принципе, есть важнейшая, исходная причина, но она внеэкономическая. Это, как вы, конечно же, понимаете, сама пандемия.
– Правительство сегодня проводит политику регулирования цен. Многие экономисты раскритиковали такой подход, по их мнению, волюнтаристские решения в такой полностью рыночной сфере, как производство и продажа продуктов питания, работать не будут. Более того, некоторые эксперты полагают, что такая политика приведет к дефициту и «сжиманию рынка». Как Вы оцениваете политику «регулирования цен»?
– Экстраординарность ситуации диктует свои правила. Да, директивное регулирование цен – это плохо, это дает эффект только на короткой дистанции, такой подход в перспективе всегда вреден рынку. Ну, а резкое подорожание продуктов на 20-40-70, а некоторых видов продовольствия – на 100, а то и 200 процентов – это как? Это не экстраординарно? Если это и рынок, то рынок дикий, что ничуть не лучше директивного регулирования. Это разве не вредит населению с его весьма скромными доходами? Если регулирование цен «сжимает рынок», то такой их рост сжимает пружину недовольства населения, что недопустимо, если мы считаем себя социальным государством. Моя позиция в этом вопросе следующая: надо сейчас срочно тормозить рост цен, определить их причину и быстро разрабатывать и применять стабилизационные меры, не противоречащие принципам рынка.
– Влияют ли сезонные факторы на рост цен в некоторых категориях?
– Безусловно, влияют, прежде всего, на рынке продовольствия, когда летом и осенью предложение начинает опережать спрос, а урожай, например, овощей и фруктов надо реализовать в кроткие сроки, иначе он пропадет. Строительство летом идет активнее, особенно строительство частных домов, а зимой спрос падает…
– Спрос периодически падает, это да. Но цены-то только растут. Вот бензин, например: на него зимой спрос падает, а он годами только бодро дорожает, и все тут… Металл, стройматериалы стали резко дорожать именно в межсезонье, зимой, и как дорожать! На десятки процентов. Нам производители объясняют: на мировых рынках цены вверх летят, чего же вы хотите? А мы не на мировом рынке живем, мы в России, и зарплаты у людей российские, не мировые… Почему российские товары для россиян должны так дорожать? Какую стратегию сдерживания роста цен нужно применять?
– Мы уже частично об этом говорили. На перспективу нужны механизмы, безопасные для рынка, но способные отсекать спекулятивное, не оправданное ситуацией повышение цен. Сама по себе задача понятная: в любой цивилизованной стране на внутреннем рынке цены на товары в среднем должны соответствовать покупательной способности населения. Но, знаете ли, стоило бы памятник поставить человеку, который придумал бы стопроцентно эффективный и надежный рецепт моментального достижения этого. Равновесие здесь очень хрупкое, все время приходится балансировать, чтобы сохранить равновесие и соблюсти интересы всей экономики, бизнеса, отдельно взятого среднего жителя страны.
- Но ведь надо…
– Безусловно, надо. Есть многократно проверенный в мире метод, когда государство выбрасывает на рынок из, как раньше говорили, «закромов Родины» товар, например, зерно, который может стать дефицитным и, следовательно, дорогим. Есть фискальные механизмы. Пошлины, повышение или понижение налогов, субсидии и т.д., и т.п… Но реагировать надо, конечно, быстрее. У нас так в этом году получалось не всегда.
– Своевременно ли мы ввели пошлины на вывоз металла, который резко вырос на фоне подорожания этого товара в мире? Можно ли было избежать резкого скачка внутренних цен на металл на 50 процентов, а на кровельное железо и другие металлические изделия – еще больше¸ или это был неизбежный процесс? Могло бы быть хуже или хуже некуда?
– Чем скорее реагирует государство на подобные вещи, тем лучше. В случае с металлом уже давно бизнес в России бил в набат, предупреждая, что компании, вывозя его за рубеж, и получая сверхприбыль на внешних рынках, резко увеличивают цены на внутреннем рынке, делая их фактически неподъемными. Впрочем, это касается не только металла и изделий из него. Логика здесь понятная: получить максимум прибыли сейчас, а когда цены в мире будут снижаться, сохранить прибыль благодаря новым ценам внутри страны. Все в полном соответствии с невеселой шуткой, что цены в России растут лишь в двух случаях: когда нефть в мире дорожает и когда нефть в мире дешевеет.
Относительно того, могло ли бы быть хуже или хуже некуда, ответ такой: могло. Правительство этот вариант развития перечеркнуло, введя вывозные пошлины. Металл и изделия из него стали дешеветь. Но я сомневаюсь, что цены вернутся на прежний уровень, естественно, с поправкой на инфляцию…
– В мае вице-премьер Андрей Белоусов сказал, что российские металлурги в 2020 году «нахлобучили государство примерно на 100 миллиардов рублей», подняв внутренние цены в соответствии с ростом мировых. Как должны были вести себя металлурги в этой ситуации – поднимать цены вслед за мировыми или оставить их на прежнем уровне?
– Бизнес стремится получить максимальную выгоду, если обстоятельства это позволяют. Обстоятельства позволяли, пока не вмешалось государство. А вот в плане моральной, социальной ответственности, наконец, ответственности за развитие всей экономики страны – обвинение справедливо. Во многих развитых странах крупный бизнес сознательно ограничивает свою прибыль, имея в виду интересы всего общества и экономики. Мы до этого пока, похоже, не доросли, к великому сожалению.
– Некоторые эксперты обвиняют ФАС и Минэкономразвития в промедлении, по их мнению, они должны были чуть ли не сразу внести необходимые предложения, чтобы остановить рост цен…
– Без них было бы намного, намного хуже. Но, как известно, нет предела совершенства. Работать можно и нужно каждый раз лучше. Задача ведь не частная, надо не только ограничить рост цен на тот или иной товар, нужно в целом ограничивать неоправданный рост цен.
– Аналитики предсказывают снижение спроса в непродуктовых сферах вследствие увеличения расходов домохозяйств на продукты. Как подобное «перетекание» расходов скажется на экономике в целом?
– Холодильник всегда побеждает. Для экономики это однозначно плохо, ее развитие замедляется. Это в итоге плохо не только для потребителей, это в итоге плохо и для бизнеса. Особенно малого. Вот пример: резко затормозилось строительство частных домов, а строительство загородных, то есть дополнительных к городскому, чем занимался прежде всего малый бизнес, просто замерло.
– Если локдауны, вызванные ковидом, прекратятся (в том числе и в других странах), повлияет ли это на цену продуктов?
- Безусловно, но не сразу. Далеко не сразу. Пока продукты попадут на стол, надо потратиться на удобрения, на средства охраны растений, полив, на топливо, на ремонты техники, на перевозки… А цены на все это поднялись, снижаться будут довольно долго и, к сожалению, до доковидного уровня не опустятся.
– На что бы Вы еще обратили внимание?
– Пожалуй, на две вещи. Первое: монополизм в масштабе всей экономики и в масштабе региональном. Это благодатная почва для ценовых сговоров. Вспомните, как у нас когда-то массово и, что называется, на пустом месте везде подорожал сыр, потом соль, потом сахар… Товара было достаточно, дефицит – искусственным. И ведь частично операции удались! Теперь, вот уже который раз, подход делается к гречке.
Второе: излишнее посредничество. О посредниках стали говорить сейчас меньше, но они есть! В некоторых странах существуют ограничения на процент роста конечной цены по отношению к цене производителя. У нас этого нет. Огурец или картошка у производителя стоит очень дешево, а для конечного покупателя – многократно дороже. Цена вырастает в процессе перекладывания папок со стола одной фирмы на стол другой.
- Мы справимся с нынешней ситуацией?
- Надо справиться.
Эксперт: Катырин Сергей
Тематики: Экономика и бизнес / Экономика и финансы / Экономическая политика
Источник: Регионы России
