ТПП РФ считает, что к оценке перспектив развития экономики и определению причин нынешнего ее далеко не самого хорошего самочувствия необходимо подходить прежде всего трезво и взвешенно. Кроме того, надо учитывать присутствие факторов, заставляющих всерьез задуматься о наличии мощных и влиятельных бенефициаров, заинтересованных в нашей нестабильности – это, прежде всего, глобальные валютные и финансовые спекулянты. В последнем квартале 2014 года они зарабатывали на падении рубля до 400 процентов годовых, а в марте-апреле нынешнего года почти такой же гешефт получили вследствие повышения на треть обменного курса рубля. Такой "халявы" на раскачке отдельно взятой национальной экономико-финансовой системы давно не было, и отказываться от нее финансово мощным мировым игрокам очень не хочется. 

Но все же следует отметить, что и это, и сами антироссийские западные санкции, "внешние шоки" и их "мультипликативные эффекты" на самом деле вторичны; прежде всего, именно внутренние структурные дисбалансы привели к тому, что Россия, по сути дела, стала сегодня единственной в мире крупной экономикой, погрузившейся в кризис. С такой оценкой сегодня согласно подавляющее большинство и независимых, и правительственных аналитиков. Затухание экономического роста в стране началось еще в 2011 году - тогда 35-процентному росту цен на нефть сопутствовали падение темпов роста ВВП и интенсификация бегства капитала. К концу 2014 . – началу 2015 г. экономика России подошла с тяжелым грузом накопившихся проблем.

В целом текущую ситуацию в российской экономике сегодня можно охарактеризовать как пограничную. Есть немало шансов выйти из турбулентности, выправиться и перейти к интенсивному подъему. Но риски застрять в ловушке отрицательных или низких темпов роста тоже достаточно велики, и они пока не купированы.

Корректируя экономическую политику России, следует помнить итоги рыночных преобразований. Напомню, что сегодня 86 процентов всех предприятий находятся в частных руках; в государственной и муниципальной собственности осталось лишь 7 процентов. То есть формально уровень приватизации даже выше, чем у ряда развитых стран; в структуре произведенного российского ВВП доля услуг достигает 60 процентов, а товаров - порядка 25. Но большинство российских отраслей существенным образом отличается от аналогичных отраслей ведущих стран не в лучшую сторону. Так, технически и технологически почти вся обрабатывающая промышленность осталась на уровне 90-х годов. Международная конкуренция на внутрироссийском рынке не усилила конкурентный механизм и не привела к демонополизации экономики. Сейчас, по оценкам экспертного сообщества, в России монополизирована половина производства и обращения. А у монополистов нет нужды снижать издержки, повышать производительность и конкурентоспособность товаров и услуг. Упор делается только на достижение частных и корпоративных интересов. В кризисные времена это сильнейшим образом ухудшает ситуацию. 

Экспертное сообщество России ожидало, что антикризисный правительственный план (утвержден в конце января 2015 г.) станет важнейшим программным документом, содержащим принципиально новые подходы к самой модели дальнейшего развития страны. Однако документ не дотянул до такого статуса. Собственно, такой цели и не ставилось перед разработчиками плана. Все 60 пунктов имеют конкретную направленность – помочь стране и гражданам пережить непростой текущий год, не растеряв главное – макроэкономическую и социальную стабильность. Именно в этом и есть 

достоинство правительственного плана.

Он во многом копирует антикризисные меры 2008 -2009 гг. Но насколько оправдано брать за образец план 7-летней давности? Во-первых, он разрабатывался при падающей мировой экономике, а сейчас она, хоть и медленно, но растет. Во-вторых, отнюдь не все меры из "старого" плана обеспечили однозначно положительный результат. Подтверждением этому является факт, что отрасли, которые определяют технологические процессы и инновационное развитие, до сих пор не достигли в России уровня 2007 года. Производство машин и оборудования составляет всего 77 процентов от докризисного уровня, производство электрического, электронного, оптического оборудования – 87. Никак не выберутся из кризиса текстильная и швейная промышленность, обработка древесины, целлюлозно-бумажная промышленность, производство неметаллических минеральных продуктов, строительство…

Становится все более очевидной необходимость радикальной корректировки той модели экономического роста, которую использует Россия. 

Какой же должна быть откорректированная, а по существу, новая модель развития страны? Однозначного ответа пока нет. Его надо найти в ходе "мозгового штурма" с участием лучших экономистов, политиков и гражданских активистов, исповедующих различные, подчас противоположные концепции. 

По мнению ТПП РФ, откорректированная модель социально-экономического развития России должна опираться как минимум на трех составляющих.

Отшлифованный механизм государственного регулирования. То, что ни кризис 1998 года, ни кризис 2008-2009 годов не повлияли на диверсификацию и модернизацию российской экономики, лишний раз подтверждает, что свободные рыночные силы сами по себе, без госрегулирования, не в состоянии установить оптимальные пропорции в экономике и обеспечить приоритетное развитие обрабатывающей индустрии на базе освоения передовых технологий. Тут уместно вспомнить слова известного экономиста, лауреата Нобелевской премии Джона Гэлбрейта: "Говорящие о возвращении к свободному рынку не правы настолько, что их точка зрения может быть сочтена техническим отклонением клинического характера. Это то мнение, которого у нас на Западе нет, которое мы не стали бы терпеть и при котором не могли бы выжить". Действительно, доля государства в производственном потенциале наиболее развитых стран за 125 лет возросла в 4,4 раза и продолжает расти. А в России с начала реформ государство, наоборот, изгонялось из экономики…

Внедрение полноценного стратегического планирования. За рубежом в рыночных государствах планированию сегодня подчинено практически всё – от объектов (квот) производства и сбыта продукции и до качественных параметров. К примеру, Япония разрабатывает 12 тысяч общегосударственных плановых балансов. Стратегическое планирование в российской экономике позволит определять главные цели и решать народнохозяйственные проблемы в их совокупности. Профессиональные органы макроэкономического планирования в центре и на местах будут в состоянии не только составлять прогнозы, но и обеспечивать выполнение намеченных целей и задач в наших рыночных условиях.

Сохранение и развитие общественного устройства на принципах социальной справедливости и социального государства. России предлагались рецепты повышения эффективности экономики за счет урезания бюджетных расходов на социальную сферу. Но это абсолютно неприемлемо и противоречит национальным традициям. Кстати, децильный коэффициент (показывающий, во сколько раз средний доход 10 процентов самых богатых граждан превышает средний доход 10 процентов наименее обеспеченных ) даже в период бурного развития капитализма, то есть в конце 19 – начале 20 века, был ниже, чем в зарубежных странах. На низком уровне имущественное неравенство было и в СССР - децильный коэффициент с начала 30-х и до конца 80-х годов прошлого столетия составлял от 3 до 5. Более того, именно благодаря существованию СССР западные страны были вынуждены заговорить о построении социального государства и развивать средний класс как опору стабильности . Эта цель – развитие среднего класса - стоит и перед нами.

Последнее. Нащупывая опорные точки новой модели развития России, следует обратить внимание и на попытки "мировых умов" разработать программы и концепции, альтернативные нынешней неолиберальной глобализации. Многие интеллектуалы считают¸ что общественное устройство на рыночных принципах исчерпало себя, а сам поздний капитализм объективно дрейфует в сторону инволюции, то есть попятного реверсивного движения. Появляются предложения создавать внутри капиталистической системы новые формы экономического, общественного, производственного бытия, в которых должны воплощаться идеи экономики солидарности, низового самоуправления, прав трудовых коллективов, создания альтернативных форм производства. 

Можем ли мы игнорировать эти процессы, когда, по утверждениям социологов, люди на разных континентах "созревают до необходимости альтернативной официальной повестки дня". Конечно же, нет! Ибо за всеми этими исканиями стоит реальная дорога создания новых "правил игры", новых смыслов и нового стиля жизни для человеческой цивилизации.